Михайлов Николай Иванович

(1915-1992)

Профессор, доктор географических наук

Родился 17 мая 1915 г. в г. Рыбинске Ярославской области.

Скончался 30 октября 1992 г. в Москве. Похоронен в г. Москве на Пятницком кладбище.

И. И. Михайлов учился в средней школе г. Рыбинска, а в 1930-1932 гг. — в ФЗУ Ярославского резинокомбнната, где работал электромонтером до 1933 г.

В 1933 г. поступил на почвенно-географический факультет МГУ, окончил его в 1939 г, После окончания МГУ с июля 1939 г. по ноябрь 1945 г: работал в системе Аэрогеодезических предприятий (Норильска, Москвы и др,) Главного Управления геодезии к картографии в должности старшего географа, начальника цеха, главного редактора Московского аэрогеодезического предприятия, В 1945 г. тюсгупил в аспирантуру географического факультета МГУ, которую окончил в 1947 г. с защитой кандидатской диссертации на тему: «Физико-географическая характеристика плато Путорана»

На формирование будущей деятельности Н И, Михайлова оказали влияние А. А. Борзов, И. С. Щукин, Н. Н. Баранский, Н. Н. Колосовский, А. И. Соловьев.

Награжден медалями: «За доблестный труд в Великой Отечественной: войне» (1946), «В честь 800-летия: Москвы» (1948),, «За доблестный труд в ознаменование  100-летия со дня рождения В. И. Ленина» (1970), знаками: «Победитель социалистического соревнования (1974, 1979), «225 лет МГУ» (1980), значком «За отличные успехи ш работе 0 облает» высшего обршовшш* СССР» (1980).

С нюня 1947 г., после окончания аспирантуры МГУ, Н. И. Михайлов работал на географическом факультете: сначала в должности ассистента, затем старшего научного сотрудника, доцента. В 1963 г. защитил докторскую диссертацию на тему: «Физико-географическое районирование и физическая география Сибири» по совокупности опубликованных работ. С 1964 г. - профессор кафедры физической географии СССР (ныне – физической географии и ландшафтоведения). С    1985 г. - профессор-консультант.

Н. И. Михайлов - крупный ученый, который внес значительный вклад в изучение проблем физической географии Сибири,  физико-географического      районирования, прикладного      ландшафтного прогнозирования.

В течение многих лет он читал курсы физической географии СССР и физико-географического районирования. Им написаны классический университетский учебник «Физическая география СССР (Азиатская часть)» (в соавторстве с Н. А. Гвоздецким), учебное пособие по курсу «Физико-географическое районирование» разработанному им впервые в нашей стране. С чтением лекций но этим курсам он выезжал в Дальне­восточный, Якутский, Иркутский, Ленинградский, Тартуский, Софийский; университеты. Большое внимание Н И Михайлов уделял индивидуальной работе со студентами, аспирантами, стажерами. Под его научным руководством выполнено более 100 дипломных работ. Им подготовлено 20 кандидатов и 3 доктора наук.

В 1985 г. И. И. Михайлов получил звание Заслуженного деятеля науки РСФСР, дважды ему была присуждена премня нм. Д.Н. Анучина. Труды Н. И. Михайлова удостоены Почетного диплома ВДНХ. Часть работ переведена на иностранные языки и издана в Англии, США, Вьетнаме, Китае.

Н. И. Михайлов — участник и научный руководитель межкафедральных исследований по проблеме перебросок стока сибирских рек на юг, выполнявшихся по договору с В/О «Союзводпроект». По результатам этих исследований опубликована монография «Природа Срединного региона» (в соавторстве). Успешное выполнение этой темы, относящейся к числу важнейших в МГУ, дважды отмечен» премией. Миннауки СССР.

Н. И. Михайлов успешно сочетал научную и педагогическую работу с активной общественной деятельностью. В течение многих лет избирался в Объединенный профком МГУ, был членом Президиума Объединенного профкома.

В течение ряда лет был председателем физико-географической секции научно-методического Совета но географии Минвуза СССР, членом специализированных   Советов    по    защите    кандидатских    и    докторских диссертаций при географическом факультете МГУ и Институте географии РАН, членом учебно-методического Совета Министерства просвещения СССР, научным консультантом БСЭ, экспертом ВАКа СССР, членом редсовета издательства «Мысль»

Опубликовал более 150 научных работ, в том числе 16 книг по теории и методике природного районирования, а также физической географии Сибири.

Основные сочинения:

Сибирь/Физико-географический очерк. 2-е изд., 1956.

Природа Сибири. Географические проблемы, 1978.

Физико-географическое районирование, 1985.

Физическая география СССР. Азиатская часть (в соавторстве), 1987.

Природа Срединного региона СССР:  (В  связи с проблемами  переброски речного стока (в соавторстве), 1980

.

Биографическая литература ;

Краснопольский А.В. Отечественные географы, 1993.

Воспоминания о Н.И. Михайлове

 На третьем курсе (осень 1960г.) мы впервые должны были писать курсовую работу. Волнуемся, выбирая тему, но все хотим узнать побольше о природе каких-то новых, неизвестных и отдаленных регионов. Я, конечно, чтобы это обязательно были горы. Вот так получилось, что моим руководителем стал известный «сибиряк» нашей кафедры Николай Иванович Михайлов, который предложил тему по Восточному Саяну. В памяти навсегда осталась наша первая встреча. Обсуждаем план, поиск нужной литературы. И тут он сказал: «Вы знаете, что самое страшное, в чем могут обвинить ученого? Плагиат! Всегда делайте необходимые ссылки на других авторов и четко отделяйте свои мысли и рассуждения от заимствованных у других исследователей». С этого самого момента корректность при использовании литературных источников и обязательные ссылки на авторов стали моим своеобразным кредо. И я обязана в этом именно Николаю Ивановичу. Потом пришлось много читать, конспектировать, обдумывать. Главы тогда отдавались руководителям в рукописном виде. Поскольку почерк у меня не очень хороший и оставляет желать лучшего, это иногда приводило к курьезным случаям и недоразумениям. Помню негодующий возглас Николая Ивановича: «Вы написали харлус! Что такое? Это хариус, самый известный вид рыб сибирских рек!». Возмущению его не было предела, и он потом долго еще напоминал мне, что надо четче писать слова. На самом деле в этом случае раскрывалась его глубокая любовь к сибирским пространствам, которые он прекрасно знал, проводя там свои исследования.

Зимой мы поехали с НСО в Северные увалы, и в купе Валера Михеев расхвастался, что летом поедет в экспедицию на Алтай. Мы с подружкой (Нина Евсеева) ужасно ему завидовали. А когда вернулись в Москву, ко мне подошел Николай Иванович и сказал: «Ира! Моя аспирантка Галина Сергеевна Самойлова едет на Алтай, и я рекомендовал ей взять Вас в состав полевого отряда». Вот это был неожиданный прекрасный сюрприз!

Мы работали на Алтае в разных районах Восточно-Казахстанской области. В середине сезона, когда наш лагерь расположился в степях Катон-Карагайской котловины, прилетел Николай Иванович. Во время маршрутов он всегда старался привить нам навыки  ведения полевых наблюдений. Хотел, чтобы мы проявляли наблюдательность, непосредственно в поле анализировали уведенное и обосновывали свои выводы. Например, сидя на склоне котловины, требовал доказать, где логичнее провести ее границу и куда отнести выходящие по эрозионным врезам на ее днище пролювиальные конусы. Такие дискуссии он устраивал постоянно. Говорил, что в горах надо внимательно следить за погодой. В одном из маршрутов увидел появляющиеся из-за гор маленькие облачка и потребовал спускаться вниз. Очень не хотелось, ведь на голубом небе ярко светило солнце, а альпийские луга были совсем близко. Его правоту мы осознали только в лагере, когда начался проливной дождь.

Николай Иванович доказал нам, что короткий путь в горах не самый оптимальный и безопасный. Это было на строящейся Бухтарминской ГЭС, когда отчаянная Галина Сергеевна решила подниматься по крутому склону высокой цокольной террасы, чтобы сделать ее описание. Плотина еще не была полностью готова, и между ее стеной и террасой срывался мощный, ревущий водный поток. Не буду вдаваться в подробности, как я чуть не сорвалась в него, схватившись за ненадежную дернинку травы, и сумела закрепиться на склоне только благодаря тому, что мое движение вниз затормозила Лидия Николаевна (Щербакова), поднимающаяся за мной. Когда мы, наконец, штурмовали этот склон, Николай Иванович уже давно ожидал нас наверху. Он совершенно спокойно поднялся туда по дороге, хотя его путь оказался гораздо длиннее.

Как опытный полевой исследователь, Н.И. Михайлов привык к суровому быту полевых условий. Он искренне удивился, заметив на натянутой между палаток веревке мою пижаму в цветочек и с кружевами, которая там висела после стирки. Такое излишество казалось ему совершенно несовместимым с полевой жизнью. Николай Иванович рано вставал и разводил костер, любил подбрасывать дрова и смотреть на языки огня. Во время одного из моих дежурств это окончилось тем, что в бурно закипевшей воде переварились макароны. Получившееся блюдо Валера Михеев мрачно назвал «макаронами по-авессаломовски», но Николай Иванович сразу заявил, что это он кашеварил у костра. Вообще мне всегда казалось (как и потом в Москве на кафедре), что он был более мягок со студентами, чем со своими коллегами. Галина Сергеевна же, наоборот, была к нам очень строга. Н.И. Михайлов никогда не вмешивался, по крайней мере, публично, но в каких-то особых случаях вел себя так, как считал нужным.

Однажды мы разбили лагерь в верховьях Бухтармы, мечтая о работе в высокогорьях. Утром, вылезая из палатки, я не поверила своим глазам – на траве лежал снег, а мимо нашего лагеря степенно шел небольшой караван верблюдов. «О, это древний караванный путь в Китай и мы частично пройдем по нему» - сказал Николай Иванович. Начались интересные маршруты, во время которых встречались отары овец, во главе каждой их которых обязательно шел козел. Мы очень удивлялись, но Николай Иванович объяснил, что это столетиями выработанный опыт скотоводов в горах, т.к. без такого поводыря овцы могут сбиваться с пути. Один раз навстречу нам из-за склона неожиданно появился целый ряд из рогов – это шла большая группа коз, которые при виде нас остановились, как вкопанные.

К сожалению, в этих завораживающих высокогорьях погода нас не баловала, а активное таяние снега в жаркие дни и случающиеся дожди резко повысили уровень воды в Бухтарме, которая и в верхнем течении показывала свой своенравный характер. И вот один раз садимся обедать и, оказывается, что нет хлеба. Галина Сергеевна говорит Нине Евсеевой: «Ты сегодня дежурная, но не позаботилась о хлебе, бери рюкзак и иди в магазин». От лагеря до моста через Бухтарму около двух километров, а поселок на другом берегу. «Пойду с ней» - говорю я, и Валера вторит «И я». Вердикт Галины Сергеевны суров – она виновата и пойдет сама. У Нины на глазах слезы, но она направляется в путь. А Николай Иванович, ничего не говоря, просто берет рюкзак и идет следом за ней. Возвращаются они с хлебом и что-то весело обсуждают. Но события этого дня продолжают развиваться – увидев нашу машину, с гор за помощью спускаются несколько человек на лошадях, на одной из них сидит совершенно больной и обессиливший парнишка, которого они поддерживают. Наша машина из-за поломки требует ремонта, поэтому Галина Сергеевна говорит: «Лидия Николаевна и Ира идите в поселок и вызывайте скорую помощь». Бухтарма бушует и бросает сердитые брызги на мост. Надо идти, ведь человек серьезно болен. Телефон в поселке был такой, какой я видела только в кино. Надо было крутить ручку, чтобы выйти на связь. На обратном пути видим, что вода бьется уже о скользкие доски моста. Хорошо, что есть перила, хоть и совершенно мокрые. Страшновато, но вступаем на мост и вот мы на нашем берегу. Вдруг видим, что от нашего лагеря быстро мчится Николай Иванович. Он останавливается, только увидев нас с Лидой, пытается отдышаться и взволнованно смотрит то на нас, то куда-то вперед. Оглядываемся и видим, что моста нет, только отдельные деревянные доски исчезают в пенном водовороте.

Прошли годы. Я работаю на нашей кафедре и защищаю кандидатскую диссертацию под руководством А.И. Перельмана. На заседании Ученого Совета Н.И. Михайлов всегда сидел в конце аудитории, и многие, зная его грозный нрав, замирают, когда он воинственно идет выступать. Проходя мимо меня, Николай Иванович совсем незаметно, чуть слышным шепотом говорит: «Ира! Не волнуйтесь. Все идет просто великолепно!». А потом, конечно, и его замечания были, и мои ответы в дискуссии с ним. Но вот это чувство поддержки запомнилось очень четко. После защиты, как и до нее, я продолжала свою педагогическую деятельность – вела практические занятия по геохимии ландшафта, руководила курсовыми работами, ездила с А.Е. Фединой на горную ландшафтную практику, вела ландшафтно-геохимические исследования в Мещере и на Кавказе. Все шло своим чередом. И вдруг на заседании кафедры, где я делала доклад  в связи с очередным переизбранием в должности, встал Николай Иванович и сказал: «Оценивая работу Ирины Анатольевны, я считаю, что ей уже давно пора разработать и подготовить  собственный спецкурс по тематике, которой она интересуется и успешно занимается». Именно он поставил вопрос о том, чтобы у меня появился свой новый спецкурс. И это было очень важно, так как давало возможность искать свой путь в географии. Потом были и другие мои курсы, но появлением этого первого («Экологическая оценка ландшафтов») всегда было связано для меня с Н.И. Михайловым.

Наша последняя встреча с Николаем Ивановичем была на 18 этаже. Мы сидели на диванчике около деканата, куда пришли по каким-то делам. Он вдруг сказал: «Мне очень жалко, Ира, что мы мало поработали вместе». Но я ответила, что хотя мы не участвовали в совместных экспедициях, он дал мне уже вначале нашего знакомства очень много конструктивных и принципиально важных советов и указаний, которыми я руководствовалась в своей дальнейшей деятельности. И еще я напомнила Николаю Ивановичу, как он на Алтае в Катон-Карагайской котловине в день моего рождения устроил фейерверк, бросая в небо раскаленные головешки костра, и подарил мне звезду.

И.А. Авессаломова